zakrit_dver

Ну не совсем хандра, но прервать все одним махом иногда очень хочется.
Мы с Дахой диагностировали у себя среднюю степень депрессии.
Склонны мы к этой херне, че уж, знаем за собой такой изъян.
Противостоим, как можем.
Тырнет не помогает. Юмор внезапно, как и мир, стал плоским и неинтересным.
Да, подпрыгиваем от звука упавшей ложки, психуем, когда кто-то из нас громко ест, прячемся по углам, стараемся друг другу не мешать и поменьше пересекаться.
Очень хочется чего-нибудь смешного и глупого.
Чтобы можно было смеяться.
Но не получается.
Я никогда не забуду, как Даха в Питере буквально убивала себя депрой, а я никак не могла ее выцарапать оттуда. Она спала по три дня, потом вставала, пила воду, жевала сухую вермишель, и снова спала.
Она не брала трубку. Дозвониться до нее было невозможно. Тогда я звонила Даньке и просила его приехать к ней на другой конец Питера, чтобы растормошить ее, купить ей продукты, что-нибудь приготовить и покормить.
Когда наконец на пинках ее удалось уговорить вернуться, ее вес был чуть больше, чем вес всех ее костей. Домой вернулся узник Бухенвальда.
Но сейчас хоть аппетит какой-никакой есть, но вкус еды какой-то нерадующий – шарики ненастоящие (тм).
Надо помыть полы, убраться, вымыть окна. А зачем?
Ничего не хочу, на все начхать, гори оно все..
Готовлю какую-то еду, что-то едим, но действительно – как бумагу жуешь.
Заставляешь себя помыться, заправить постель, вынести мусор, помыть посуду.
А что дальше будет?
Обе заснем?
И не проснемся?
Не, мы понимаем, что надо хоть изредка менять пейзаж за окном.
А как?
На смену пейзажа нужны какие-то средства, а мы итак внатяг тянем: заплатил за квартиру, купил лекарства, мыльно-рыльные, остальное на сигареты и продукты.
Даже эмоции какие-то пластиковые.
В общем, пока сопротивляемся.
Все закрасила черным цветом эта война. Схрумкала, как лонгольеры. Всю страну втоптали в говно. И самое потрясающее, что быдловата реально не осознает космический и долгоиграющий масштаб трагедии.