zakrit_dver

Вещево – населенный пункт, который больше напоминает город мертвых.

Такой маленький заброшенный некрополь, где люди стараются выжить.

В поселке Вещево живет чуть меньше двух тысяч жителей.
Работы нет, жизни нет.
Окна его домов вот уже третий десяток лет смотрят в провалы заброшенных казарм, домов офицерского состава, гостиницы, столовой, котельной.

Проблема там типичная для бывших военных городков.
Вот давно бы уже поменяли законы, но никто не торопится хоть что-то делать в этом направлении.
Везде, откуда военные уходили, они бросали свое имущество.
И вот уже 30 лет они ни землю, ни имущество, ни дома не передают гражданским властям.
Руинированный Выборг - тому пример.
Почему армия, которая является, образно говоря, структурным подразделением государства, имеет право сохранять за собой земли и строения, которые ни сами не содержат, ни другим не дают?

Этот разрушающийся руинированный "резерв" - по всей стране.

Ни земли, ни строения нельзя использовать.

Ну да, ну да, а громить и вандализировать там можно всем, кому не лень.

Армия же не следит, ей по хер!

Островок живых среди мертвых.

Крашенные камни, блин!
Местные пенсионерки стараются сделать "красиво".

Здесь отделение Почты все еще существует в рамках РСФСР! Поновее таблички же не нашлось!

Из прекрасно-помпезного там вылизан только мемориал при въезде.

Мемориал окружен разрушающимися домами и казармами.
Жутчайшее зрелище.

Хотя латунные таблички давно свинчены. От них остались только дырки.

Поэтому, видимо, к 75-летию Победы все подмели, скосили траву и натыкали искусственных цветов, а на месте табличек написали краской имена героев прямо по отшлифованному граниту.

Это самое чистое и ухоженное место Вещево.
И сразу видно, что мертвые важнее живых, потому как все остальное – нищета, тлен, убожество.

Конечно, Вещево, как все поселения за рекой Сестрой, после войны уселся на старые финские дома и фундаменты.
При финнах это было поселение при железнодорожной станции Хейнйоки. Название просуществовало до 1948 года. (фин. Heinjoki — сенокосная река).

Кстати, этот танк, раскрашенный в ядовитый зеленый, нигде не воевал. Чего-то там подавлял в Румынии, а прибыл сюда из арабских стран, как списанный.

Я не представляю, как к этому можно привыкнуть – каждый день смотреть в окно и видеть, как разрушается соседний, когда-то очень добротный дом.
И считать это нормальным.